Близость к земле

Моей любимой походной обувью, помимо туристических ботинок, были так называемые одноразовые тапочки. Они продавались почти в любом обувном магазине, стоили 4 р. 50 копеек и состояли из пластиковой подошвы и двухслойного тряпичного верха. Период их полураспада был недолог. После пары месяцев интенсивной носки по росистой траве и каменистым дорогам пальцы уже весело выглядывали наружу. Нельзя сказать, что я вовсе не обращал внимания на эту их особенность, но она не представлялась примечательной до тех пор, пока ее подлинное значение не стало мне совершенно ясно.

После третьего курса я прибыл в Борисовку уже не учиться, а просто ловить бабочек (это называлось «учебно-производственная практика»). Какая-то романтически настроенная барышня курсом младше была (к моему немалому удивлению) разочарована тем, что дыры в тапках проистекают от естественных причин. В обмен на мои вполне искренние уверения в непроизвольности этих отверстий, она подарила мне дивную и трогательную историю про академика Вернадского, создателя (не к ночи будь помянута) концепции ноосферы. Владимир Иванович, к ужасу своих родственников, прорезáл ножницами дыры в совершенно новых сандалиях. Великий геохимик хотел быть ближе к земле.

По приезде на Кавказ (из Борисовки через Крым путь лежал в Абхазию, Аджарию и Лагодехский заповедник) тапки пришлось выбросить. Вся земля, близость к которой была заботливо обеспечена тапками, была усеяна скорлупками каштанов. Те, кто думает, что каштан это мирный Aesculus hippocastanum (который в известной песне над городом цветет), жестоко ошибаются. После этой поездки я навсегда усвоил, что настоящий каштан—Castanea sativa. Острейшие, тонкие и ломкие колючки на скорлупе его орехов не прощают пренебрежительного к себе отношения.

Исторические примечания. Надеюсь, что пройдет совсем немного времени и читающая молодежь сможет найти слово «ноосфера» только в историко-научной литературе. Когда-нибудь люди должны поумнеть.

<Все назад | Все вперед>