Суровые боги Приморья

Суровые боги Приморья научили местных жителей собирать коренья и ягоды, ловить рыбу, бить зверя и птицу, растить картошку. Обучили искусствам и ремеслам. По каким-то причинам обделили они людей только одним умением—делать яблочное повидло.

Весной и летом 1991 года в Приморье без талонов продавались только хлеб, соль, перловка, консервы из морской капусты и печень минтая. Особенно болезненно переживалась невозможность приобретения печенья. Отсутствие повидла в этой ситуации приобретало характер гастрономической катастрофы.

Популярное в местных магазинах морковное варенье довольно быстро приелось двум странствующим студентам-энтомологам, делавшим вид, что они сотрудничают с Лазовским заповедником в вопросе изучения местной фауны. Нечасто перепадающее случайное печенье и благоразумно отправленный самим себе посылками кусковой сахар иногда скрашивал чаепития, но надежда не оставляла нас. Мы уже собирались покинуть Лазо. Дальше путь лежал во Владивосток, а затем—на Сахалин. Скользнув прощальным взором по полкам продуктового магазина, я внезапно обнаружил бидон яблочного повидла, продававшегося без талнов в розлив. Полный радужных надежд, я попросил продавщицу свешать литра полтора-два.

Она, конечно же, сказала, что у нее не во что вешать. Я предложил доплатить десять копеек за полиэтиленовый мешок. Отказ. Почему же? Ответ был поразителен, как у продавщиц с полотен Задорнова. «Ну... Вам будет неудобно...» Я сказал, что готов смириться с неудобствами. Она отрезала: «В пакет вешать не буду. Несите банку!»

Фляга Ростика Филимонова была отвергнута по причине узости горла. Купить пустую банку было так же невозможно, как и съесть содержимое какой-нибудь полной. Оставалось последнее. В корпусе, в котором мы жили, в конце коридора, в известково белоснежном, как и многое в Приморье, туалете, под раковиной стояла банка на полтора литра, которую уборщицы использовали с вполне невинными целями. Ведро для мытья пола не пролезало между изливом крана и раковиной и воду в него приходилось наливать банкой. На эту-то банку мы и обратили свои взоры. Банка была несколько раз вымыта, с риском ошпарена кипятком и—наконец—наполнена повидлом. К сожалению, банку пришлось оставить. Повидло было перелито-таки во флягу. После того, как стало невозможно уговорить его вылезти на бутерброды, его остатки еще на некоторое время сохранили чудодейственное свойство превращать воду во фляге в подобие компота.

<Все назад | Все вперед>